Призывно олени кричат на лугу,

Где вволю едят молодую траву.

Желанных гостей я сегодня встречаю

И радостных песен разносится звук.

Свирели поют, и гремят барабаны,

Корзины с дарами гостям поднесут.

Меня они искренне любят, я знаю,

Наставят в делах и совет подадут.

Призывно олени кричат на лугу,

Где вволю едят молодую траву.

Желанных гостей я сегодня встречаю,

Чье славное имя блистает вокруг.

К простому народу полны уваженья,

А кто благороден все следуют им.

Немало есть доброго в доме вина,

Чтоб вместе собравшись на этом пиру,

отраду доставить гостям дорогим.

Призывно олени кричат на лугу,

Где вволю едят молодую траву.

Желанных гостей я сегодня встречаю,

Гремят барабаны, и флейты поют.

Гремят барабаны, и флейты поют,

Пусть радости нашей не будет конца.

Немало есть доброго в доме вина,

Чтоб, вместе собравшись на этом пиру,

весельем наполнили гости сердца.

Примечания М. Е. Кравцовой

"Олени кричат" - "Лу мин», в русском переводе - "Встреча го­стей" [Ши цзин, 1987, с. 126 https://chinese-poetry.ru/poems.php?action=show&poem_id=4496]) - произведение, открывающее раздел "Малые оды" (II, I, 1). Согласно традиционной комментаторской вер­сии, в нем воспевается пир удельных князей у государя. Перевод вы­полнен по изданиям: [Ши цзин, 1955, т. 4, цз. 9, с. 396—399; Ши цзин, 1989, цз. 4, с. 67; Ши цзин, 1960, с. 245—247].

Призывно олени трубят на лугу,

Где вволю едят молодую траву.

Желанных гостей я сегодня встречаю,

И радостных песен разносится звук.

Свирели поют и гремят барабаны,

Корзины с дарами гостям поднесут.

Меня они искренне любят, я знаю,

Наставят в делах и совет подадут.

Призывно олени трубят на лугу,

Где вволю едят молодую траву.

Желанных гостей я сегодня встречаю,

Чье славное имя блистает вокруг.

К простому народу полны уваженья,

И кто благороден - все следуют им.

Немало есть доброго в доме вина,

Отраду доставить гостям дорогим.

Призывно олени трубят на лугу,

Где вволю едят молодую траву.

Желанных гостей я сегодня встречаю,

Гремят барабаны и флейты поют.

Гремят барабаны и флейты поют,

Пусть радости нашей не будет конца.

Немало есть доброго в доме вина, -

Гостей дорогих веселятся сердца.

Примечания М. Е. Кравцовой

Первое произведение раздела "Сяо я" (№161; II, I, 1, "Встреча гостей"). 24 четырехсловных строки, 3 восьмистрочные строфы.

Примечания Редакции

Данный перевод - несколько измененная редакция перевода стихотворения 鹿鳴 (呦呦鹿鳴 食野之苹) - "Олени кричат" (https://chinese-poetry.ru/poems.php?action=show&poem_id=5582), опубликованного в книге Кравцова М.Е. "Поэзия Древнего Китая", 1994 , стр. 368. Но учитывая различия в названии и в тексте перевода, Редакции сочла уместным разместить оба перевода.

Без устали скачет четверка коней,

Нелегок и долог проделал я путь.

Не хочется разве домой повернуть?!

Да коль ты на службе, не терпят дела -

И сердце от горя болит у меня.

Без устали скачет четверка коней,

Их гривы черны, сами - снега белей.

Не хочется разве домой повернуть?!

Но коль ты на службе, не терпят дела -

И времени нет хоть чуть-чуть отдохнуть.

Вот горлинки стаей кружат и кружат,

То в воздух взмывают, то долу летят,

Садятся на ветви могучего дуба...

А ты коль на службе, дела ждать не будут,

Отца обиходить и то не могу я.

Вот горлинки стаей кружат и кружат,

То в воздух взмывают, то рядом парят,

На ветки садятся могучего дуба...

А ты коль на службе, дела ждать не будут, -

И мать обиходить никак не могу я.

В повозку запряг черногривых коней,

И кони помчались быстрей и быстрей.

Ах, мне ль не стремиться вернуться домой!

Я песню сложил, чтобы спеть в песне той,

Как хочется с матушкой быть мне родной!

Примечания М. Е. Кравцовой

"Четверка коней" - "Сы му", в русском переводе - "На службе царю" [Ши цзин, 1987, с. 137 https://chinese-poetry.ru/poems.php?action=show&poem_id=4497] - произведения раздела "Малые оды" (II, I, 2). Перевод выполнен по изданиям: [Ши цзин, 1955, т. 4, цз. 9, с. 400-403; Ши цзин, 1989, цз. 4, с. 67—68; Ши цзин, 1960, с. 247-249].

Царь Просвещенный чудесную башню задумал построить,

План начертил и расчеты ее подготовил.

Сразу народ на строительство вышел с охотой,

День не прошел, а уже завершили работу.

Пусть даже царь призывал - торопиться не надо,

Люди трудились, как дети для отчего дома.

Царь Просвещенный чудесный свой парк посещает,

Где на лугах возлегают олени и лани.

Шкуры лоснятся, могучи и статны тела их,

И лебедей оперенье в лучах серебром отливает.

Вот он на берег чудесного вышел пруда -

Множество рыбы там плещется, резво играя.

Балки резные, чудовищ свирепые лики,

Колокола и рядами звенящие плиты.

Звук их напевный сливается в дивном согласье,

Полнится радостью зал, где проводят занятья.

Звук их напевный сливается в дивном согласье,

Полнится радостью зал, где проводят занятья.

Из кожи каймана торжественен ритм барабанов,

И совершенно искусство слепых музыкантов.

Примечания М. Е. Кравцовой

Первый подраздел "Да я" (№ 242; III, I, 8). 20 четырехсловных строк, 4 строфы: две (первые) - шестистрочные, две - четырехстрочные. Стихотворение трактуется как повествование о строительстве чжоуским Вэнь-ваном столицы Фэн (Фэнцзин 丰京, в окрестностях г. Сиань, Шэньси). Историчность этого города подтверждена археологическими находками. Воспевание Вэнь-вана в образе зодчего полностью соответствует древнекитайским представлениям о строительстве, в которых оно наделялось космологической семантикой (уподобление здания, будь то отдельное строение или же архитектурный ансамбль, мирозданию), а также магико-религиозным смыслом (поддержание миропорядка через сооружение строений, соответствующих космологическим моделям). В результате строительство однозначно ассоциировалось с "возведением государства", что четко сформулировано в одном из сочинений III в. до н. э.: "В древности царь выбирал центр Поднебесной и учреждал там свою столицу. Выбирал центр столицы и учреждал там дворец. Выбирал центр дворца и учреждал там храм августейших предков".

Чудесная башня - в оригинале употреблены иероглифы лин 靈 и тай 臺, первый из которых относится к терминам категориального ряда и передает всё связанное с божественным миром (включая образное обозначение божеств) и относящееся к священному (сакральному).

Тай - архитектурный термин, обычно переводимый как "терраса", но обозначавший глинобитную конструкцию пирамидальной формы на высокой земляной платформе, которая, на мой взгляд, больше соответствует "башне". Башни-тай служили местом проведения ритуально-пиршественных церемоний, а кроме того обсерваториями, дозорными и сигнальными башнями.

Чудесный парк - нарисованная здесь (2 строфа) картина парка служит одним из важнейших письменных источников по истории императорского садово-паркового искусства и всей китайской ландшафтной архитектуры. Судя по этому описанию, "парк" Вэнь-вана представлял собой подобие заповедника - с водоемом (непонятно, искусственным или естественным), в котором разводили рыбу, с тростниковыми зарослями, служившими местом обитания диких птиц, и с рощицами и лужайками, населенными прирученными оленями.

Балки резные - так сказано о музыкальном инструменте из подвешенных к раме колоколов (бяньчжун).

Зал, где проводят занятья - здесь речь идет о здании (отдельное помещение) Би-юн 辟廱, в котором, по утверждению традиции, размешалось организованное Вэнь-ваном высшее государственное учебное заведение. К нему возводят истоки всей китайской образовательной системы.

Из кожи каймана - существование барабанов с мембраной из крокодиловой кожи подтверждено археологическими находками начиная с заключительных столетий эпохи неолита.

Слепые музыканты - по древнекитайским представлениям, люди лишенные зрения - от рождения, по болезни или ослепленные в качестве наказания, обладали особыми музыкальными и поэтическими (песенно-поэтическими) дарованиями. В тексте названы две категории слепых исполнителей: мэн 矇, слепцы от рождения, специализировавшиеся в мастерстве игры на струнных музыкальных инструментах, и соу 瞍 - исполнители преклонного возраста, ослепшие по болезни или ослепленные.